
Качество российской элиты — на уровне Ботсваны: в рейтинге Университета Санкт-Галлена и Московской школы управления «Сколково» наша страна набрала 48,9 балла, как и упомянутое африканское государство. Об этой проблеме рассуждают эксперты в рамках сецпроекта Ведомости.
Недавно Тим О’Райли, один из самых влиятельных экспертов в сфере IT,заявил: «Я думаю, что золотой век последних двух десятилетий, когда любой программист мог получить работу... в каком-то смысле закончился. Теперь программирование становится чем-то вроде умения читать и писать. Просто нужно уметь это делать...».
Отдавая ребенка «учиться программированию» (что бы это ни значило в России), вы полагаете, что закладываете фундамент его будущей безбедной жизни на десятилетия вперед. На самом деле вы оказываете ему хорошую услугу, но точно такую же, как учить говорить и писать. Не более. То, что казалось премиальным, становится обыденным. При этом множество экспертов уверяет, что, напротив, в премиальный сегмент перейдут ныне маловостребованные и плохо оплачиваемые навыки вроде «умения работать руками» или «склонности к социальной работе».
ЗАГЛЯНЕМ В БУДУЩЕЕ
Чтобы рассуждать о профессиях завтрашнего дня, требуется от чего-то оттолкнуться, и эксперты дают нам точку опоры. В России это «Атлас новых профессий», подготовленный Агентством стратегических инициатив. Фундаментальный документ — отчет об изменениях на рынке труда в эпоху Четвертой промышленной революции — выпустили в январе эксперты Всемирного экономического форума.
Как остроумно сказал один американский журналист, делать прогнозы — очень благодатное занятие: они легко «проглатываются» читателем, а прогнозист не несет никакой ответственности за ошибки. Впрочем, на практике плохой прогноз может означать потерю средств инвесторов и государства. В Австралии началась реформа в сфере университетского образования, построенная как раз на прогнозах будущего рынка труда. Суть заключается в том, что правительство сократит плату за обучение по специальностям, которые, как считается, будут востребованы в будущем, зато плата за обучение «неперспективным» профессиям вырастет.
Австралийский исследователь Дэвид Питц считает, что менять на основании прогнозов систему образования опасно. На вопрос, можем ли мы предвидеть развитие технологий, он отвечает отрицательно. Тем не менее он полагает, что в среднесрочной перспективе «экономика служения» (волонтерство, социальные профессии) будет динамично развиваться, а искусственный интеллект не столько создаст рабочие места, сколько их уничтожит, в том числе и в профессиях, которые не относятся к «рутинным». Действительно, крупные масс-медиа, такие как Associated Press, уже начали использовать искусственный интеллект для создания новостных заголовков и целых материалов. Читатели не всегда могут идентифицировать тексты, написанные роботом. Замена журналистов-новостников искусственным интеллектом (по крайней мере, частичная) уже не за горами, а учитывая особенности современного искусства, напрячься стоит и художникам, и композиторам.
СКОРОСТЬ ПЕРЕМЕН
Пришествие смартфонов повлекло за собой изменения, которых никто не мог предвидеть. Нам кажется, что скорость появления новых технологий останется столь же высокой, а сами технологии перевернут нашу жизнь с ног на голову. Почему? Возможно, нас пьянит само словосочетание «Четвертая промышленная революция». Раз революция, должно измениться все. Но не исключено, что все самое важное уже случилось и серьезных перемен какое-то время не будет.
В самом деле, какие технологии из тех, что пока «в пробирке», могут претендовать на роль «сокрушителя устоев»? Интернет вещей? По сути, мы живем среди «умных» вещей — по крайней мере, многие из нас. Квантовая телепортация? Она пока что останется на стадии «скромных» с точки зрения обывателя экспериментов. Биохакинг? Несмотря на огромный потенциал, не исключено, что ожидания от этого направления завышены — как от нанотехнологий десять лет назад.
Возможно, мы переоцениваем скорость перемен. В самом ли деле развитие машинного интеллекта отменяет специалистов по машинному интеллекту? И верно ли, что в мире, где программируются даже детские игрушки, профессия программиста окажется на обочине?
Похоже, линии неопределенности проходят примерно там же, где и раньше: между требованием реального рынка и консервативными запросами работодателя, между запросами работодателя и обучающими программами. Все это создает волатильность, которая может критически сказаться на жизни конкретного человека, но в целом, являясь нормальным состоянием для постоянно меняющегося рынка труда, не оказывается чем-то новым и невиданным.
Источник: Ведомости
Автор: Лена Брессер